|
Сага о козлах и баранах
В Перми вышел уникальный роман-трилогия в фотографиях об особенностях национального бытия
 Пермский
фотограф Владислав Бороздин выпустил в свет второй и третий
тома фоторомана-трилогии «Грезы».
Таким образом завершилась многолетняя работа художника и его
сподвижников над созданием и величественной, и ироничной саги,
повествующей в эпическом жанре о нашем с вами бытии, полном
светлых радостей и невосполнимых потерь, высокой поэзии и
черной скверны, осточертевшего будничного быта и тайн метафизических
эманаций.
Кинорежиссер Павел Печенкин так отозвался на выход уникального
издания: «Автор назвал трилогию „Грезы“.
Можно предположить, что любая другая, менее жесткая композиция
не выдержала бы такого грубого несоответствия между документально
зафиксированной окружающей действительностью и вызывающей
слащавостью архаического названия. Но автору удалось расширить
семантический диапазон слова, которому, казалось, не осталось
места в современном словаре. Это первый признак автономности
и жизнеспособности созданного Бороздиным мира».
Три книги — «Поэзия», «Музыка»,
«Театр» — это те три кита, на которых
и держится мир, созданный в фоторомане «Грезы».
- А что же было в начале?
В начале, как известно из Библии, было слово. И слово
это — «фотороман». Его произнес
Владимир Евгеньевич Шапкин — заместитель директора института
«УралНИИ экология» по научной части, кандидат технических
наук, художественно одаренный, чуткий человек и в качестве
друга самый большой критик творчества Владислава Бороздина.
— Осенью 92-го года я показал ему составленный из «женских»
и пейзажных снимков альбом «Грезы»,
— вспоминает Бородин. — Мой критик заявил: «Неплохо. Но это
можно превратить в большее — в фотороман».
— Каковы особенности жанра, придуманного Шапкиным — Бороздиным?
— Они те же, что и у обычного романа: это многомерное произведение
эпической формы. Мы вместе увидели, что мои работы для этого
годятся. Придумали композицию первой книги «Поэзия»
— это семь глав с прелюдией и финалом. В работе над первым
томом принимали участие еще и Алексей Леонидович Решетов,
и культуролог Наталия Сергеевна Дубровина.
— И уже первая книга была, как мне помнится, замечена
Львом Аннинским, который в газете «Культура» разразился большим,
как всегда аналитически глубоким и в то же время комплиментарным
материалом.
— Приятно, что отклики прозвучали с разных сторон. Как из
уст моих старинных приятелей — московских писателей Ани Бердичевской
и Анатолия Королева, так и из уст не знавшего дотоле меня
мэтра нашей литературы Андрея Битова. Заметили книгу известные
в стране фотохудожники москвич Павел Кривцов и челябинец Сергей
Васильев, некоторые российские искусствоведы.
— И не только российские?
— Презентация «Поэзии» прошла в Оксфорде. Авторитетнейший
британский фотограф Джон Гото отметил «Поэзию»
как высокую попытку, как начало создания фоторомана.
— Но ведь он и сам был поклонником этого жанра — в 1994
году привозил в Россию фотороман «Шарм».
— Да, но это был роман-выставка. У нас же другое изобретение:
издан фотороман-книга — такого нигде в мире еще не бывало.
Пермь в этом смысле стала первой, этакой смышленой пионеркой,
родившей новую форму существования отраженного объективом
мира. Кстати, похвалили первую книгу романа в Луисвилле. А
приезжавшая в Пермь американка Джессика Браун, увидевшая «Поэзию»
еще в макете, сформулировала свою мысль так, словно гвоздь
одним ударом по шляпку забила: «Эта
книга должна быть настольной у каждого человека на Земле».
— Однако вернемся к двум только что вышедшим томам под
названием «Музыка» и «Театр».
Они тоже плод совместных усилий?
— Идея, композиция, сюжет целиком принадлежат Владимиру Шапкину.
Я только автор фотографий — это снимки, сделанные на протяжении
нескольких десятилетий, с 1970-го по 1990-е годы.
— В послесловии
к «Музыке» умный и тонкий критик Надежда Гашева пишет:
«Мир осмыслен, и ассоциации рождаются у каждого свои, потому
что такую степень свободы для нас задумал художник. Он не
нажимает: думайте только так. Он делится с нами увиденным
и услышанным щедро, но не настаивает на своем, а позволяет
нам увидеть и услышать еще и свое, в себе». То есть предлагается
разглядеть не только внешний мир, но и открыть загадки в самом
себе? По-новому оценить себя, попытаться понять, кто ты и
камо грядеши?
— Загадка всегда присутствует в открытости, ибо мы вдруг
натыкаемся взором на то, что раньше почему-то не замечали.
Не понимали, что давно знакомый колокол звонит и по тебе.
В прелюдии к «Музыке» есть символический
снимок нарочитой плакатности: два козла ведут за собой стадо
баранов. Казалось бы, все ясно. Что тут объяснять. Но надо
увидеть на следующем снимке бредущую по грязи женщину, надо
увидеть прельщающие ее заморские фрукты, чтобы метафора была
полнее, а ее горький смысл еще трагичнее. Хотя можно все объяснить
достаточно просто: вот чем оборачиваются призывы к светлому
будущему.
— И все-таки, Владислав, давайте о козлах и баранах подробнее.
Уж очень современная получилась картинка. Это что, нас ведут
на убой?
 —
В данной ситуации козлы ведут баранов с пастбища. Этот снимок
сделан в Киргизии в 1986 году. Пастухи рассказывали мне, что
козлы очень умные животные. И их, действительно, обучают водить
стадо на бойню. Механизм прост: козлы в определенный момент
разгоняют стадо, ускоряют его бег, увлекая баранов за собой.
В загоне построены потайные дверцы. Козлы незаметно ныряют
в спасительные проходы, а разогнавшееся стадо баранов мчится
к своей гибели. Вот такая модель общества.
— А тайные дверцы — это, надо понимать, Швейцария, США
или Израиль? Ну-ну. Очень похоже. Кстати, я заметил на других
страницах, в «стаде», изображенном в романе, знакомые лица…
— Да, они есть. Но они здесь представлены все-таки не как
личности, а как модели, застигнутые фотообъективом в живой
обстановке.
— Во всяком случае, балагура-писателя Роберта Белова трудно
представить с цепью на устах — а именно таким он изображен
в фоторомане «Грезы». Но как «модель» он удивительно точен
и убедителен с седыми кудрями и невидящим взглядом из-под
темных очков. Живописны образы, рожденные с помощью художников
Александра Репина и Якова Киселева.
Но от высокого давайте перейдем к земному. Этакую роскошь
на деньги спонсоров сотворили? Или, может, краевое министерство
культуры облагодетельствовало?
— Последние два тома издал, можно сказать, на собственные
средства. Правда, влез в долги. Но трилогия уже поступила
в магазины Перми, Екатеринбурга, Челябинска и Москвы.
Василий Бубнов
ЗВЕЗДА
09.02.10
http://zwezda.perm.ru/newspaper/?pub=309
|
